[killen]

Наконец таки вырвал свои рассказы из лап подлого Windoze XРень, не раз вспоминая мальчика билли, его мать и всех-всех-всех .

Всего рассказов девять.

Рассказ первый. Он, увы, написан не от души, а скорее от необходимости, но все же он мой, поэтому выкладываю его.

Беслан. Невозможно не вспомнить про этот ад. Так же, как невозможно представить, о чем думали террористы, захватившие школу. Даже если поверить, что многие из них не знали, что они будут захватывать школу. Родители не должны хоронить своих детей, это дети должны провожать родителей в мир иной. Это против природы и это особенно больно. Однако месть никогда, НИКОГДА не приведет к справедливости, она ведет к хаосу. Я мстил. Я однажды испортил вещь ради мести. И потом я об этом жалел. И, конечно, не потому, что я потом простил того человека, кому принадлежала эта вещь, и не потому, что я мог потом ею воспользоваться, а только потому, что я осознал – я позволил злобе взять верх над разумом. Разум – это сокровище. И лично мне не нужна будет жизнь, если в голове нет жизни. Если не останется ничего человеческого, как и у тех террористов. Как можно совершить такое? Еще Нострадамус предсказывал о войне с террором. И он говорил, что с этим злом можно бороться только добром. Пусть каждый поймет это по-своему, но действительно, против этого оружия, имеющего руки, ноги и голову, бороться с автоматами невозможно.

Это звучит страшно и нелепо, но я считаю, даже более того, я уверен в том, что пройдет полгода, год или два и все забудут о том, как они добрались до школы. О самом теракте никто не забудет, он войдет в историю еще одним поражением, но забудут обо всех тех мерах, которые предпринимают сейчас. И снова дети (возможно, и мои тоже) будут ходить в школу, читая попутно о еще одном сентябрьском теракте, ставшим снова «самым». Самый крупнейший – 11 сен., самый бесчувственный – 1 сен.

Прошло полгода. Это не забылось, но уже и не вспоминается. Только как галочка в учебнике, заметка в газете.

Рассказ второй

Когда я разместил в газете объявление о продаже квартиры, соседи решили, что у меня поехала крыша. Престижный дом, в одном из элитных районов Москвы, в двух шагах мини-рынок, школа через улицу, там же и детская площадка, движения на дороге почти нет – о чем еще можно мечтать? О работе? Работа тоже была приличная – финансовый директор одной средних размеров фирмы. Но каждый день я чувствовал, что жизнь постепенно уходит от меня. Мне не нужна была эта мечта инвалида, я хотел ЖИТЬ, а не цвести, я хотел СВОБОДЫ, а не прав и обязанностей! Вика, моя любовь, моя душа и свет во всем этом мраке, мы с ней жили одним разумом, мы думали об одном и делали одно и то же. Мы – одно единое, целое и нерушимое. Судьба свела нас, и с тех пор мы неразлучны, как неразлучны душа и тело. Она прекрасно меня поняла и поддержала. Покупатель нашелся в первые же дни, и вскоре квартира была продана. Теперь осталось найти подходящую местность. Мы с Викой почти сразу сошлись на кавказских горах. На все деньги, полученные от продажи квартиры, мы смогли купить несколько гектаров земли. Несколько гектаров жизни. До ближайшего поселка шесть километров. До города – пятьдесят. Я построил хижину рядом с горным ручьем, несущим кристально чистую воду. Даже в самую плохую погоду здесь было тепло и уютно, а веранда, стоя на которой можно было видеть зеленую сочную поляну и горы на горизонте, была райским местом. Почти все в доме было сделано своими руками: удобные стулья и столы с резьбой по дереву, стройный шкаф и книжные полки – все это моя работа, а мягкие коврики, прочные плетеные корзины, расписанные шторы и вся одежда были сделаны Викой. Конечно, некоторые вещи были городскими, например большинство книг (некоторые я написал сам) или диван. Я часто ездил в ближайший городок за товарами, и все жители уже знали меня, уважали за то, что я смог изменить свою жизнь. Они видели во мне философа и романтика, а на самом деле я просто воплотил свою мечту.

Огромный камин мог согреть весь дом даже в самую холодную ночь, никто еще никогда не обжегся, разводя огонь в нем. Через месяц после того, как мы поселились здесь, у нас уже появилось хозяйство: тридцать кур, пять свиней, три коровы и бык, кошка, непонятно откуда появившаяся в лесу, по десять коз и овец и конечно большой огород. А вскоре бог послал нам младенца. Я сам принимал роды, Вика не хотела ехать в город. Город, который не отпускал своих жертв – когда там узнали о том, что у нас появился сын, они почти каждую неделю требовали, чтобы он был под их наблюдением, пугали тем, что он может умереть без должного мед. ухода, угрожали, что лишат нас родительских прав. Но сам бог заботился о нас – ни я, ни Вика, ни Влад, наш сын, никогда не болели. А все их угрозы и требования были «по вкусу» нашему камину.

Когда Владу исполнилось шестнадцать лет, я настоял на том, чтобы он некоторое время пожил, в Краснодаре – ближайшем крупном городе. Вика впервые была не согласна со мной, она боялась потерять сына. Но я был непреклонен и я хотел, чтобы Влад сам решил, какая жизнь для него лучше. Ведь именно для этого я собирал все его документы: свидетельство о рождении, куча справок и свидетельств (самыми сложными были те, которые связаны с местом жительства) и, наконец, паспорт. Собирал так же, как сейчас собираю все это для Кати, Сережи и Леши – наших детей.

Через полгода Влад вернулся. Он рассказал обо всем, о каждом дне, прожитом вдали от «рая», как он называл наш дом. Он понял, что такое город на самом деле, и почему двадцать лет назад мы с Викой продали престижный дом, бросили работу и уехали сюда.

Теперь мне уже много лет; Вика покинула наш мир пять лет назад, но она умерла так, как мечтаю умереть я – сидя в плетеном кресле на веранде. Она просто задремала, глядя на большой дом Леши, стоящий в каких-то двух шагах от самого красивого Катиного дома. И во сне умерла. Я всегда чувствую ее присутствие, она меня не покидает, потому, что мы не можем жить друг без друга. Она живет в одежде, которую она соткала, в доме, в котором она создавала красоту и порядок и в детях, которых она родила.

Рассказ третий

Картина была уже почти закончена. Он знал, что это будет шедевр, что его рукой правил не он сам, а некто более великий. Величайший, но не бог. Бог не сможет создать такие краски. Прекрасные сочетания цветов, тончайшие мазки и самое главное – душа, которая оживляла эту картину. Живая душа.

«Он не верил в тебя, теперь пусть он убедиться!»

Да, душа, которая отныне будет жить вечно, как живет вечно искусство. Когда то эта душа была пуста, невежественна и слепа, но краски и рука, которая подчиняется неведомой силе, очистили ее и заполнили ее всем лучшим и чистейшим. И этот бурый цвет, он словно дает силу любому, кто смотрит на него.

«О, да! Эта сука считала тебя ничтожеством. Но скоро и она убедится, что ты великий, что ты величайший!»

Даже самый привередливый критик не найдет здесь ничего. Он понимал, что создал совершенство, и все, кто говорил, что совершенства не существует, все они ошибаются. Теперь совершенство создано. Создано им.

«Посмотри сюда. Ты еще сомневаешься в том, что эта кабинетная крыса должна была стоять у власти? Да он даже не знает, что такое настоящая власть, он думал, что это деньги. Ты правильно сделал, что сжег его. Он горел так же хорошо, как горят деньги, потому, что он был сделан из денег, но даже в нем была душа. Ты исправил эту душу, как и души всех остальных! Ты величайший уже только этим, не говоря уже о картине, в которой ты сохранил эти души в их первозданной чистоте навечно!»

Кровь уже почти высохла. Осталось только показать это совершенство людям.

«Теперь ты их бог, но люди не поймут главного, они увидят только картину и лишь краем сознания почувствуют в ней души тех людей, чью кровь ты вложил в нее. Люди не поймут, что ты очистил их.»

Он ждал. Ждал людей, в чьих головах была только физическая власть, кто думал, что способен подчинить себе любого. Эти люди пришли. Они заковали его в сталь и бетон. Они боялись его, хотя не знали, чем он им страшен. Зато он знал, что только он может очистить их души. Люди говорили, что он «осознано убил несколько человек». Да. Он убил их тело, зато теперь они будут жить вечно. Картина была признана шедевром, и всякий, кто смотрел на нее, видел себя и боялся. Потому, что видел себя изнутри. Все времена и все нравы были в этой картине. И все люди.

Рассказ четвертый.

Хотелось остановить все, уйти, убежать, забыть, остаться дома!... Но серый прицеп был все ближе, он неумолимо падал на тонкую нить жизни, отдавая еще одну песчинку в пропасть небытия. И вот… лобовое стекло лопнуло, а сиденье водителя продвигалось все глубже и глубже в салон микроавтобуса. В тот момент, когда сознание уже понимает всю бессмысленность каких-либо действий, когда иного исхода нет, только летальный, тогда только человек понимает. Тогда все становится на место, но уже поздно. Тень уже надвигается, поздно писать прощание, вымаливать искупление, возвращать долги и прощать обиты. Там ничего нет. Нейроны разрушаются, отмирают, вызывая воспоминания в остатках сознания. Неизвестно как сохранившееся воспоминание, когда мамочка еще кормила ложечкой и вытирала ротик; старый двор, а в нем черешня, весной там были такие красивые тюльпаны, словно оказался в оранжерее; деревянный туалет на заднем дворе; игра на папином компьютере; школьные обиды, ненависть к большинству одноклассников и обещание заставить их завидовать; первая любовь, сколько надо было сказать, но никак не получалось, всегда было не вовремя, пока не стало поздно; городская больница, там был целый мир, со своими законами, лазейками, друзьями и неприятелями; страшный сон, который уже почти забылся, только страх остался; собака, вместе с ней умерло детство, началась взрослая жизнь; месяц, истраченный только на то, чтобы получить паспорт; долгие часы ожидания в коридоре поликлиники, ради маленькой справки в военкомат; диплом, тогда кто-то был счастлив и завидовал, а кто-то разочаровался, но желал успеха; дверь в кабинет шефа, кому-то она была признаком неприятностей; магазин за углом; последний день; маршрутка; красный свет; фургон; стекло; сиденье; темнота… А потом свет, тонкий лучик света… Хотя нет?.. Это просто весь мир, каким его видишь, сжался в точку, зрачок расширился… И голоса, непонятные, но до боли знакомые. Столь… Столь знакомые, что сердце жмет от обиды, что никак не получается их вспомнить. Они становятся все тише и печальнее… Печаль… Печаль… И музыка… Безумно печальная…

Рассказ пятый

Я вышел на улицу и присел на пороге. Поток свежего воздуха резво ударил меня по лицу своим легким приятным неощутимым ароматом. Ночь навевала странные философские мысли о жизни, о мире, о сущности всего.

Зачем все? Когда все сводится к нулю, когда на каждое да есть свое нет и на каждый подарок найдется потеря. Зачем мы живем? Неужели просто плодиться и размножаться? А потом что? Опять плодиться и размножаться? А через тысячи поколений то же самое? Неужели природа так все устроила, что весь этот круг никогда не кончится? Но не слишком ли это просто? Ведь все люди ждут, что что-то случиться, каждый ждет своего смысла в жизни, неужели так ничего и не случится? А зачем вообще жить? Зачем вообще плодиться и размножаться? Ведь все же есть где-то смысл? И может не прав я, когда говорю, что смысл жизни в том, чтобы жить, но где же истина? Надоела эта безграничность мира, бесконечность возможностей, бездонность неграмотности. Но может мир вовсе не безграничен, может он в шарике, подойдешь к одному краю - тебя в другой выкинет, или еще что-то. Но что тогда за этим шариком? Другие шарики? И сколько их? Опять возвращаюсь к безразмерности. Как мир устроен, а! А ведь всего лишь две составляющие - первое и второе. Ближе всего к их описанию черное и белое, но все равно это описание очень неточное. Одно в другом, но каждое порознь. Все их сплетение порождает наш мир, из них состоит все. Как никогда ранее, я уверен в своей правоте, уверен в том, что мир состоит из этих мировых загадок. И если человек станет совершенством, он поймет о их происхождении и свойствах все, а значит поймет и познает весь мир. Жаль, что этого никогда не случится. А пока только уверенность в том, что этот инь-янь существует. Уверенность без знания или даже предположения. Это две абсолютные противоположности, обладающие абсолютно одинаковыми свойствами или составом. Одно без второго - не существует, точно так же, как второе без первого, но они всегда будут врагами. Они влияют на наш мир везде и всюду: протон и электрон, атомы с положительным и отрицательным зарядом, молекулы с разными полюсами, свет и его отсутствие, добро и зло, человеческая человечность, построенная исключительно на эгоизме, один и ноль в двоичной системе счисления - список бесконечный. Все перечисленное в бесконечно малой степени похоже на эти два объекта, но из них можно представить себе хоть немного, как это - быть одинаковыми и при этом противоположными. Ведь что есть единица - сигнал, а что такое ноль - тоже сигнал, но противоположный. А что такое добро - отношение (или характеристика), как и зло, но отношения эти противоположны. Именно из-за всего этого мир так устроен, так запутан. Но все будет пустой болтовней, если не понять того, что это везде! Если тебе сегодня не везет, то завтра ты будешь счастлив, а потом опять черная полоса. Это все случайно происходит, но почему-то всегда работает четче часов. Хотя, что есть случайность? Одна молекула ударилась об другую, потому что... ну, есть такое дело, как броуновское движение, так вот именно так одна молекула столкнулась с другой. Казалось бы, абсолютно штатный случай, такое только в одном кубическом сантиметре воздуха тысячищи раз происходит за секунду. Но если это две молекулы, которые привели к дестабилизации всей системы и большому взрыву? Ведь их столкновение не случайно, учитывая все остальные молекулы и прочие объекты, способные влиять на движение этих молекул, можно было предсказать все это, но с другой стороны таких столкновений бесконечно много и если одно из них приведет к большому взрыву, то оно будет случайным. Как и ПК, есть там генератор псевдо-случайных чисел, который просто умножает, делит, прибавляет, отнимает и т.д. делает, в результате чего получается случайное число. Но ведь все-таки учитывая то, по какой формуле это число вычислялось и какими были входные параметры в этой формуле, можно снова произвести вычисления и получить то же самое число. Так что случайность на самом деле не случайна, а вполне закономерна. Вся суть здесь в том, что нужно лучше думать об этой идеологии. Мне она уже помогла понять и использовать многое, но я пока что только догадываюсь о том, на что действительно способно это великое знание. Парой слов - отдели одно от другого и свяжи это снова - черного будет столько же, сколько белого. И если видишь, что белого больше, то жди черного. Если же черное не такое и черное, то отдели от него остатки белого, чтобы оно стало действительно черным. Нельзя, ни в коем случае нельзя недооценивать что-либо из этих двух объектов. Если тебе не нравится темное, то ты можешь его убрать, если уберешь белое. Но лучше принять все с покорностью. А если попробовать разобрать все до мельчайших деталей? Это невозможно, поскольку человеческий разум (да и никакой другой разум) не способен выдержать столько.

Черный силуэт плавно полз по желтому диску луны. Он уже освободил большую ее часть, но все еще держал нижний край. Жаль, что я не вижу всего этого, довольствуясь только размытыми силуэтами. Лунное затмение - удивительная вещь, от него просто невозможно оторвать глаз, а голова вдруг проясняется и начинает думать как никогда ранее не думала...

Рассказ шестой

Что-то хрустнуло под моей ногой. За долю секунды в голове пронеслись предположения, которые требовали своего подтверждения. Я поднял ногу и, на радость одному из предположений, увидел небольшое влажное пятно, в центре которого было несколько кусочков зеленого хитина, пара усиков и белые внутренности. Я пошел дальше. Лишь спустя некоторое время мои близнецы стали спорить о сущности этой ситуации. С одной стороны, это жалкий жук, он живет всего год и даже не понимает радости жизни. Но с другой...

Он всегда думал, что был не таким, как все. Если он хотел чего-то, то он добивался этого. Он считал, что многие могут ему позавидовать, и видел бурую власть в его руках. Где-то в уголке сознания, который все остальные по ошибке или по привычке называют душой, было сомнение во всех успехах, была совесть. Но разум давно уже загнал это бесполезное и напрасное чувство в самый темный угол. Он любил давить жизнь. Просто взять того, кто слабее тебя, и раздавить его, без причины, без зазрения совести. Он жил жизнью, где нужно губами присосаться к той заднице, что выше и пятками упереться в те головы, что ниже, подставляя свою задницу тем, кто хочет точно так же присосаться к ней. Иногда он играл чувствами, вселял в других любовь к себе, а потом с громким хрустом ломал все это, как будто жучка давил. И вера не была для него идолом, он дружил только для того, чтобы опустить голову наивного друга и превратить ее в очередную ступень. И самое смешное в том, что он считал, будто он хороший человек, он многим в своей жизни помог, он имеет душу. Это было правдой, он поимел свою душу, совесть, все идеалы хорошего, общественного. И он не понимал, что у каждого своя правда, он слушал Бутусова и верил Тутанхамону и тому, что эта правда его, все остальное - лишь ересь. А сейчас, в последний миг своей гнилой жизни, он думал о том, что в таком виде не сможет произвести нужного впечатления. Только сейчас он оказался прав - с кишками наружу сложно показаться приличным и честным.

... Но с другой у него была своя жизнь, и этот год для него, как для нас век. Может, он был в своем хитиновом мире хорошим жуком, а может даже негодяем. Мне не знать этого, но как бы то ни было, чем больше власть - тем больше ответственность. И только что я для него был гораздо сильнее бога. А должен ли бог давить или прощать своих жуков? И то и другое имеет свои последствия. Но ведь я не бог, а такой же жук. И мой бог может в любой момент раздавить меня точно также, в том или ином смысле. И бога могут раздавить их боги. Но истинный бог - великое ничего, пустота, которая имеет смысл только у тех, кто в нее верит. И именно потому, что он есть Ничего, он и не может никого раздавить. Только тогда в мире наступает гармония. Только когда в мир никто не вмешивается, ведь природа - наш другой бог - предусмотрела все, даже кто кого должен давить.

Рассказ седьмой. Очень личный.

Насмотревшись на своего паука, который толи перестраивал свою паутину, толи восстанавливал ее после кучи дыр, оставленных моими дарами - муравьями и комарами, я плюхнулся обратно на кровать. Из динамиков звучала электронная музыка из папки FRTechnoMusic. Хотел бы я так же создавать такую качественную музыку, которая умещается в 64КБ. Хм. Типичный программист – ночь, вверху плетет паутину не менее активное существо – паук, играет техно, слышно редкие щелчки мыши и частые удары клавиш. Романтика современного электронного поколения. Чьи то убеждения вселяют в меня сомнения, что это все не так, это не должно быть, это не по человечески. Но логика берет верх. Я привык так жить, я сам скоро начну делать так, как я хочу, а не подчиняться чужим продуктам. И мне нравится такой мир. Это мое. Вот только Одно чувство может мне все испортить (оно же вселяет в меня мысль «или спасти»), Один хороший человек. Хороший человек может все испортить… Да… Игра слов… А в глазах светлое будущее, белые прямоугольные формы, сливающиеся с плавными линиями, в которых невозможно найти острый угол и техно, электронное техно. Биты, поток единиц и нулей, летящий так быстро, что он превращается в серую массу. Тучи букв, которые складываются в слова, скобки, символы и прочие атрибуты создаваемой программы. И какое то чувство, что то вроде счастья по поводу того, что удачно создал программу, что показал свет еще одному творению. Эйфория. И чем дольше работал над этим детищем, тем больше чувство. Но другое чувство тянет меня обратно в реал. Хотя все говорит о безысходности. Впрочем, время покажет. Лучше, конечно, пойти по самому лучшему пути, но это получается далеко не всегда.

Рассказ восьмой.

Молодой писатель перечитывал свое творение. В его глазах застыл ужас, лицо было по цвету подобно кости, впрочем, по форме тоже. Взгляд безумно уперся в строки. Руки, словно они были сделаны из свинца, отказывались подниматься. Внезапно он, как памятник – не меняя позы, упал на том месте, где стоял. Просто упал, от нечаянного неощутимого ветерка. Его бездыханное тело гулко ударилось о деревянный пол. В последний момент жизни, его лицо из гримасы ужаса превратилось в удивление. Словно что-то перед ним встало на место и жить уже было незачем, поскольку все уже было сделано. На книге было название: «», переплет был кроваво красного цвета, а с обратной стороны перечеркнутая дьявольская звезда в кольце и разорванное инь и янь. И каждый, кто читал эту книгу, прекращал жить, поскольку жить уже было незачем – эта книга была концом существования, тупиком, который объяснял все. В ней была всего одна страница, вверху было всего одно слово, которое убило бога и дьявола и разорвало связь мира. Только нужно было прочитать это слово вслух, чтобы все слышали, и тогда в мире настанет совершенство существования – полное не существование. Но любой, кто хоть одним взглядом смотрел на него, падал замертво, неподвижно, сердце того разрывалось на две равные части, а мозг распадался на клетки. И эта книга не была злом – она просто вносила правду в мир, правду, которая была настолько сильна, что ложь, поставленная ей в противовес, разрушала сознание. Она не боролась за добро – она просто создавала нуль. Полный нуль мира. После нее уже не было ничего, поскольку в ней все начиналось и в ней же все заканчивалось, создавая замкнутый круг, который был настолько узок, что разрывал ткань мира и сознания. Спустя миллионы лет мир снова начнет делиться надвое, начав свой путь с нуля. А эта книга была написана не человеческой рукой – сам мир пожелал начать все сначала…

Вначале было слово…

Рассказ девятый и последний. Кстати, написан целиком и полностью под впечатлением от песни Тебя (естественно, это песня дельфина). Только смысл в моем рассказе другой, только лишь некоторые фразы и эмоции позаимствованы.

Мне так хотелось крикнуть « Я здесь!», но вместо этого получался протяжный вой, разрывающий гортань. Сильная дрожь била тело, путала лапы, мешала бежать, но я не мог успокоиться. Я никогда еще не чувствовал столь сильного страха. В глубине сознания росла безысходность, хотелось остановиться и сдохнуть. Я без тебя умру, просто закрою глаза и только мне одному достанутся небеса. И там будешь ты. Нет, я не мог остановиться, я должен был бежать, не чуя того, как сердце разрывается с каждым ударом, как ледяной ветер режет легкие, как немеют обессилившие лапы. А стальной урод мчался от меня все быстрее и быстрее, увозя мою любовь и мое сердце. Остановись, молю! Ты можешь еще успеть, в собачьих глазах на дне слезы мои рассмотреть. Но вдруг лапы отказались слушаться, и мое лохматое тело бессильно покатилось по дороге. Бездушный кусок металла уносился все дальше и дальше, пока не исчез в пыльном облаке. Я пытался встать, но не мог даже пошевелиться. Горечь сдавила горло, душила меня. Не успел, не догнал… Я тебя буду ждать, там, на небесах, вечность – это не срок. Я закрыл глаза и стал вспоминать все счастливое, что было в моей жизни. И вспоминал только тебя.



Послесловие. У каждого из рассказов есть свое рабочее название, но мне бы хотелось, чтобы каждый называл их так, как ему угодно. Для меня же названия следующие:

1. Трагедия

2. Счастье мечты

3. Месть

4. Раскаяние

5. Мудрая луна

6. Бог. Жук.

7. My world

8. Правда

9. Собака

Второй, третий и четвертый рассказы для меня - одно целое, они были написаны практически одновременно и в том порядке, как оно обычно бывает в жизни: сначала человек мечтает, но потом жизнь разрушает грезы, хочется мстить, рушить, ломать и убивать, но потом, когда тело уже остывает, хочется раскаяться за все, простить всех и уйти с миром. .